Очередная «горячая» фаза не предопределена, но слишком многое говорит о ее приближении
Известно, что донбасско-украинский конфликт имеет важные отличия от карабахского и приднестровского в плане степени «замороженности». В Приднестровье бои реально и стабильно заморожены еще в начале девяностых, пусть сейчас и наблюдаются некоторые тревожные тенденции к разморозке. В Карабахе военные действия в общем и целом находились в консервации с 1994-го по 2020-го, но раз в несколько лет ненадолго выходили из этого состояния, наиболее существенно в 2016 г. В Донбассе же конфликт лишь слегка приглушен по сравнению с полномасштабными схватками 2014-го и 2015-го годов, но каждый день продолжается хотя бы в виде украинских артиллерийских обстрелов. Однако и эта легкая приглушенность постоянно обещает перейти в новую по-настоящему горячую стадию. Такие тревожные ожидания возникали неоднократно, сейчас же, кажется, вероятность достигла пиковых значений.
Зарубежные и, в частности, американские операторы проекта «послемайданная Украина» в течение длительного времени комбинировали две стратегии: Украина как разлагающийся организм, доставляющий проблемы России именно своими ядовитыми испарениями, и Украина как нищий, злой, мотивированный и вооруженный камикадзе, готовый по свистку броситься в бой на Донбасс, а дальше – на Крым и даже другие российские регионы. Сейчас, видимо, ставка сделана на вариант «камикадзе». Причем главной конечной целью, похоже, является даже не Россия как таковая, а Китай: Россию при помощи существенных проблем на украинском и других направлениях хотят принудить как минимум соблюдать нейтралитет в американо-китайском противостоянии, а как максимум встать на сторону Вашингтона.
Очевидно, именно целям мобилизации и повышения эффективности украинской государственности для ее боевого использования служат все последние значимые мероприятия правящей верхушки, включая вроде бы гражданские. Так, наступление на олигархов – это обычная процедура в странах, находящихся под особым контролем; её цель – отсечь от управленческих рычагов лишних политических игроков. В украинских же условиях речь не просто о централизации и сосредоточении власти в одних руках, а о подавлении разброда и шатания в тылу обещающего вот-вот появиться фронта.
Точно так же цели устрашения политического класса служат обещания рассмотреть договоренности 2010 года с Россией о базировании Черноморского флота на предмет возможной «госизмены» их участников. Преследование же блогера Анатолия Шария и закрытие трех оппозиционных каналов – это классический случай борьбы с «вражеской пропагандой», причем под нею подразумеваются любые незначительные отклонения от «линии партии и правительства».
На грани между околовоенным и военным менеджментом находится новый поворот в эпопее со знаменитым запорожским предприятием «Мотор Сич», производящим газотурбинные авиационные двигатели и газотурбинные установки. В 2019 году контрольный пакет его акций был приобретен китайскими инвесторы. Антимонопольный комитет Украины, СБУ и Шевченковский суд Киева совокупными усилиями заморозили сделку, причем Вашингтон не скрывает, что категорически против разморозки. Недавно Зеленский своим указом ввел санкции против компаний-инвесторов. А затем Совет по национальной безопасности и обороне принял совершенно неправовое решение о национализации предприятия.
Вернее, о «возвращении в собственность украинского народа», как изящно выразился секретарь СНБО Данилов: «Слово „национализация“ не было никоим образом использовано ни на заседании СНБО, ни в решениях, которое принималось СНБО, ни на брифинге, на котором я выступал. Мы сегодня находимся в информационной войне с Российской Федерацией, которая имеет непосредственное отношение совместно с Китаем к попыткам захвата предприятия „Мотор Сич“, поэтому мы имеем сегодня такую негативную информацию относительно национализации. Речь шла о том, что предприятие „Мотор Сич“ в ближайшее время будет возвращено в собственность украинского народа законным способом в соответствии с действующим законодательством».
Таким образом, по мнению Киева, наносится удар и по России, и по Китаю сразу. Пекин в долгу не остался, и, по стечению обстоятельств, именно в дни украинской активности вокруг «Сичи» представительная делегация деловых кругов Поднебесной посетила Крым, полуофициально тем самым подтвердив российский статус полуострова и выразив желание укреплять с ним сотрудничество.
Наконец, почти каждый день демонстративно осуществляются меры, не просто призванные материально обеспечить будущие боевые действия, но и фактически объявляющие (повторюсь, демонстративно) об их скором начале. Две недели назад Верховной радой был принят к рассмотрению окончательный вариант законопроекта, предусматривающего ускоренный призыв военнообязанных лиц и конкретно офицеров запаса на случай возможного столкновения с «государством-агрессором». Данный документ предусматривает возможность за сутки мобилизовать в подразделения ВСУ до 50 тысяч человек из числа резервистов. Власти на местах получат право сколачивать так называемые «отряды самообороны» и загонять в них даже женщин и детей.
Буквально через пару дней в Интернете появились видео с проходящими через днепропетровский вокзал в сторону Донбасса железнодорожными эшелонами с бронетехникой, на которую будто специально для её показа не накинут брезент. А еще через пару дней стало известно, что перешедший на сторону ЛДНР солдат ВСУ сообщил о скором наступлении.
Одновременно усиливается украинская пропагандистская работа, направленная на Донецк и Луганск. Пресс-секретарь Зеленского Юлия Мендель запустила телешоу, в рамках которого намерена «комментировать актуальные события, делиться своими выводами о них и делать прогнозы специально для аудитории, проживающей на временно оккупированных территориях Крыма и Донбасса». Конечно, каждое из перечисленных событий и явлений уже имело свои аналоги в прошлом. Но все вместе и на коротком отрезке времени они служат достаточно грозным предзнаменованием. Хотя чрезмерная демонстративность вполне может говорить и о том, что перед нами лишь запугивание Донбасса и РФ и внешнеполитическая «продажа» угрозы наступления вместо него самого.
Станислав Смагин, политолог
Добавить комментарий